Вообще жаль, что мы с не смогли нормально выступить... но начало было хорошее. Очень надеюсь сыграть с этими людьми еще раз.
Название: Красота требует жертв
Автор: БК-тем
Бета: Spring fandom Ankh-Morpork (подскажете кто конкретно - укажу ник)
Размер: миди (12930 слов)
Пейринг/Персонажи: Ангва, ведьмы, ОЖП и ОМП
Категория: джен
Жанр: детектив
Рейтинг: NC-17
Примечание: пост "Бац!"
Краткое содержание: В Анк-Морпорке проводится вседисковый конкурс красоты. Страсти кипят нешуточные.
Размещение: вы серьезно? скажите мне.
читать дальше
«ВНИМАНИЕ!!! САМЫЯ ЛУЧШИЯ ДЕВУШКЕ СА ВСЕГО МИРА!!! СПИШИТЕ УВИДЕТЬ!!!»
«ПАРАД НЕВИДАННОЙ КРАСОТЫ В ДЕКОРАЦИЯХ АНК-МОРПОРКА. ИСТИННЫЙ ПИР ДЛЯ ГЛАЗ И СЕРДЕЦ. СПЕШИТЕ СДЕЛАТЬ НЕПРЕДВЗЯТЫЙ И НЕЗАВИСЯЩИЙ ОТ МНЕНИЙ СУДЕЙ ВЫБОР»
«А ПРАВДА ЛИ, ЧТО В ЛАНКРЕ ОНИ ФСЕ КАК ЗМЕИ, И ЧТО НА БХАБХАНДУКЕ И В КЛАТЧЕ У НИХ КВАДРАТНЫЕ. ФСЁ, ЧТО ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЛИ, НО БАЯЛСЬ СПРАСТЬ О ЖЕНЩИНАХ»
«ПАРАД НЕВИДАННОЙ КРАСОТЫ В ДЕКОРАЦИЯХ АНК-МОРПОРКА. ИСТИННЫЙ ПИР ДЛЯ ГЛАЗ И СЕРДЕЦ. СПЕШИТЕ СДЕЛАТЬ НЕПРЕДВЗЯТЫЙ И НЕЗАВИСЯЩИЙ ОТ МНЕНИЙ СУДЕЙ ВЫБОР»
«А ПРАВДА ЛИ, ЧТО В ЛАНКРЕ ОНИ ФСЕ КАК ЗМЕИ, И ЧТО НА БХАБХАНДУКЕ И В КЛАТЧЕ У НИХ КВАДРАТНЫЕ. ФСЁ, ЧТО ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЛИ, НО БАЯЛСЬ СПРАСТЬ О ЖЕНЩИНАХ»
Сержант Фред Колон отодрал от плеча край очередной рекламной листовки, прилипшей, пока стражник усердно сторожил Оперу. Пробежав взглядом по строчкам и гравюре, он покачал головой, и попытался было приклеить плакат на место, когда за один из уголков листовки уцепились пальцы его друга и напарника. Не было в мире такой силы, которая заставила бы человека держаться за бумагу с изображением женщины, если к ней одновременно прикасался Шнобби Шнобс. Фред разжал пальцы, и листовка с шелестом исчезла где-то в карманах капрала.
— Шнобби, неужели очаровательная торговка рыбой снова стала к тебе холодна? — в голосе давно женатого (так давно, что лицо миссис Колон уже не удавалось вспомнить) сержанта прозвучал коктейль из сочувствия и превосходства. — Не думаю, что последние новости смогут заменить хорошую наваристую уху…
Фреду нравилось считать, что они со Шнобби стоят на разных ступенях культурной лестницы, но в действительности они находились даже в разных зданиях, и капрал пропустил все цветастые намеки мимо ушей.
— Это не на растопку, Фред, — отмахнулся он, собственнически поглаживая карман. — Я собираю коллекцию. У меня уже есть разворот «Оракула», передовица «Правды», Каталог открыток и марок, выпущенный Почтой и даже правый верхний обрывок рекламного плаката Гильдии Белошвеек.
— Белошвеек? — недоуменно переспросил Фред Колон.
Капрал протянул ему помятый листок с неровно оборванным краем:
«ВСЕ ТАЙНЫ КРОЙКИ И ШИТЬСЯ НАРОДОВ ДИСКА. УМЕРЕННЫЕ ЦЕНЫ. МАССАЖ. ХИМЧИСТКА. ОТУТЮЖИВАНИЕ. ОТПОВЫЕ ПРАЧИЧНЫЕ УРОЖЕНИЦ АГАТОВОЙ ИМПЕРИИ. НЕДЕЛЯ ДРУЖБЫ НАРОДОВ В РАМКАХ ПОДДЕРЖКИ КОНКУРСА» — гласили красные буквы. Одна из богатейших гильдий города могла себе позволить цветной шрифт. Развивая эту мысль, мелкий шрифт под заголовком сообщал:
«Гильдия Белошвеек вносит в призовой фонд 5 (пять) тысяч АМ долларов. Для непрошедших предварительный отбор, госпожа Лада проводит собеседования о вступлении в гильдию по сокращенной программе…» конец надписи был оборван, как и гравюра, предположительно, фривольного характера. Рекламные листовки Гильдия пользовались бешеным спросом у тех, кто не мог позволить себе большего.
— Это же Событие! — благоговейно выдохнул Шнобби, пряча обрывок обратно в карман. — Подумать только, финал проходит в нашем городе!
Фред с некоторым трудом засунул большие пальцы за пояс и снисходительно хмыкнул. Лично он, как человек культурный и просвещенный — в последнее время еще и страницами из газеты «Хозяйка!», прикрепляемыми миссис Колон вместе с записками на кухне — не видел в происходящем ничего странного. Совершенно разумно, что все эти грязные маленькие иностранцы согласились сделать именно его родной город местом проведения конкурса. Цивилизацию они нюхом чувствуют.
Капрал Шнобс тоже знал, что рано или поздно всё происходит в Анк-Морпокре… И всё же… Было что-то, что не давало ему покоя.
— Знаешь, Фред, — признался он. — Мне кажется «Мисс Черепаха» не самое удачное название для конкурса красоты.
— Но он же ВСЕДИСКОВЫЙ, Шнобби! — как истинный интеллектуал, сержант не видел в названии ничего странного.
Стражники подняли головы и посмотрели на покрывавшие почти весь фасад Оперы афиши. На огромных полотнищах в той или иной комбинации изображались черепаха, скудно одетая женщина и ваза из белого мрамора. На форме и размерах вазы комитет нравственности настаивал особенно упорно.
— Как хорошо, что певцы и кордебалет уехали на гастроли с этим новым кошачьим мюзиклом, — заметил Шнобби, не отрывая глаз от волн, проходящих по телу плохо закрепленной представительницы ИксИксИксИкс. — Им бы не понравилось, что чья-то прима назвала себя лучшей в мире…
— О да, — согласился сержант Колон, содрогаясь. — И они оккупировали станки балерин и их гримерки… Не представляю, откуда в девушках, питающихся одним сельдереем столько жестокости. Пожалуйста, скажи мне, что этот проклятый Последний континент далеко, и они точно не вернутся раньше срока.
— Фред… Шнобби, — негромко прорычал голос за спинами друзей. Голос, без сомнения, женский… И еще более без сомнения рычащий.
— Не поворачивайтесь! — прикрикнула сержант Ангва, завершая обращения и извлекая бриджи и рубашку из ниши в стене.
Фред замер, а Шнобби, влекомый чем-то, чего сам до конца не понимал, отодвинулся левее, чтобы прикрыть нишу от взглядов со стороны переулка.
— Я думаю, что месть кордебалета — меньшая из наших возможных проблем, — заметила девушка, выходя вперед через минуту. — Вы вообще помните, зачем вас здесь поставили?
Конкурс штатный оборотень стражи воспринимала очень болезненно, и тому было бесконечное множество причин. Раздражать её сейчас было всё равно, что размахивать выпотрошенной курицей перед носом у целой стаи волков. Именно такое сравнение пришло в голову Фреду и помешало напомнить о том, что при равном звании его опыт несравнимо больше. В роли выполняющего приказы всегда было что-то комфортное.
— Если ты про ту убервальдскую конкурсантку, которая выигрывала все местные конкурсы красоты начиная с века гарцующего носорога, то Лига Воздержания заявила протест и традиционалисты согласились не выпускать Мизереллу Керкорию Гемоглобину… и так далее из страны, — попытался успокоить девушку Шнобби. Он вообще меньше прочих боялся Ангвы — сказывалось ощущение, что его кусать она станет в последнюю очередь. В самую последнюю. Когда закончатся трава, деревья, тролли и семафорные башни.
— Да, но ты видел, кого они прислали вместо нее? — даже в человеческой форме оскал у Ангвы был пугающим.
У застеленной широким ковром лестницы остановилась карета с двухголовой летучей мышью. Даже если бы оркестр не заиграл гимн Убервальда, ошибиться в принадлежности роскошной повозки было невозможно — столько кованых и покрытых серебром украшений, ручек в форме волчих голов и цепей не было даже на складе «Металлических изделий Древеня Готта». Железо было даже на лошадях – в виде причудливых доспехов с шипами и крючьями. Причем доспехи скорее должны были своей тяжестью удержать запряженных в карету лошадей от побега, чем защитить. А лошадям было чего бояться — в отличие от собравшихся у Оперы людей они хорошо понимали, кого везут.
Лакей в украшенном гербом камзоле легко соскочил на мостовую и поспешил открыть дверь кареты. Фреду показалось, что не шарахнуться от темного провала бледному парню удалось только чудом. «Мальчишки из прислуги и вечный страх увольнения», — сочувственно подумал он и пригладил полоски сержанта на своем рукаве.
Первым на ковровую дорожку ступил посол Убервальда и тут же подал руку своей спутнице. Толпа взорвалась приветственными криками. Высокая блондинка, достаточно округлая в некоторых местах, чтобы люди начинали свистеть, и достаточно спортивная, чтобы поэты застрочили в блокнотиках о тетивах натянутых луков, сверкнула глазами, укусила воздух и начала неспешно подниматься по лестнице. Отчего-то это вызвало еще одну волну свиста и приветственных криков.
Ангва невольно вспомнила о том, что когда она прибыла в город, анк-морпоркци приветствовали её совершенно иначе. И это еще заочно. Хотелось чувствовать гордость за свой вклад в потепление человеческо-оборотнических отношений, но ощущалась только досада. Да еще и платье этой дылде шло…
— А ведь я говорила, что ты совершенно зря переживаешь из-за своей скрытой пушистости, - радостно пропела констебль Салли, свесившись из окна второго этажа.
Ангве захотелось запустить в нее сапогом, но попасть в вампиршу всё равно бы не удалось, да еще потом пришлось бы хромать, обходя здание.
— Не понимаю, что есть у нее, чего ты не видишь у себя? — продолжила удивляться Салли, приветливо помахав Фреду и Шнобби. — Если хочешь знать моё мнение, подтвержденное инспекцией её гримерки — грудь у тебя почти на размер больше. И плечи не такие широкие. И даже в сапогах твои ноги пахнут лучше…ой!
Сапог всё-таки нашел свою цель.
— Я сейчас немного убью её, — пробормотала Ангва, оставляя мужчин и направляясь к черному ходу, — А вы продолжайте гонять любопытных. Никаких гостинцев от бабушки внутрь не передавать. Никаких цветов. Никаких подарков, которые взрываются, когда их проверяешь…
— Мы помним, — рискнул подать голос Фред.
— Надеюсь, она не убьет Салли совсем, — вздохнул Шнобби, когда шаги стихли. — После того, как комиссия запретила допускать в гримерки гномов без медосмотра, у нас внутри только они двое и Глэдис. Но Глэдис даже не стражник — она сортирует письма…
— Думаю это всё от переутомления, — поделился мудрым наблюдением Сержант Колон. — С тех пор, как начали прибывать первые конкурсантки она всё время на ногах…на лапах… Кстати, это может быть и а-вита-миноз. В газете миссис Колон недавно писали, что весной собаки из-за него просто звереют.
— Думаю, я мог бы почистить для Ангвы немного винограда, — сочувственно сказал Шнобби. — Или снова поработать под прикрытием…
Фред закашлялся. Он не был уверен, какая картина пугает его больше. Пожалуй, что всё-таки Шнобби в платье.
— Ангва — сильная и независимая женщина, — осторожно сказал он. — Боюсь, твоё предложение помощи могло бы её обидеть.
* * *
На столе командора Ваймса цвела ветка яблони.
Будто бы светящиеся изнутри лепестки среди полупрозрачных зеленых листьев.
Трехлитровая банка с водой и подсыпанным Игорем порошком-подкормкой терялась под картонными папками и сложенными вчетверо листами, которые и не думали исчезать со стола. Вся вместе эта композиция – цветы на вершине горы бумаг — напоминала аллегорию кругооборота целлюлозы в современном мире. Капитан Морокоу завершил созерцание моно-букета в естественной среде и поделился наблюдениями.
— Может быть, — пожал плечами Ваймс, — Няня снова возила Сэма в деревню, где он учился лазить по деревьям. Без своего трофея он отказался возвращаться.
Тут никого не обходящая стороной весенняя сентиментальность достучалась и до главы стражи и он, бросив взгляд на цветы, неловко пробормотал:
— Подумать только — и из вот этих крошечных штучек потом вырастают целые яблоки. Однажды в меня попали Квирмским наливным и сломали ребро даже через нагрудник…
Как житель большого города командор с некоторым скептицизмом относился к идее появления на свет фруктов. Он откашлялся, заглянул в открытую папку и строго спросил:
— Кстати о цветочках, что там с Нежно Желтой Чайной Розой? Она все еще бледно-зеленая?
— Сэр, — укоризненно сказал Моркоу и Ваймс на мгновение почувствовал себя лордом Ветинари.- Это не вина девушки, что она решила прибегнуть к традиционным рецептам красоты Агатовой империи и съела те личинки. Даже госпожа Сибилла сказала, что во время соревнований участницы не способны трезво мыслить.
Упоминание жены подействовало. Ваймс бросил еще один взгляд на цветущую ветку и прикрыл глаза.
— Надо признать первые два тура она действительно выглядела лучше всех, — согласился он. — Но потом у этой Розы начали отваливаться ногти, вылились… то есть ввалились глаза, полопались сосуды и начала шелушиться кожа…
— И то, как её трясло, бедняжку… — в унисон продолжил обычно непрошибаемый Моркоу.
— Хорошо, что Игорь успел вовремя удалить эту гадость.
— По крайней мере, она прославилась. Газеты писали, что полосная операция на главном подиуме при помощи столового серебра была самым впечатляющим номером вечера, — протянул Ваймс, пытаясь изгнать отпечатавшуюся на внутренних сторонах век картину.
— Особенно, когда констебль вскрыл её ножом для дичи… — немного побледнел Моркоу.
Почти изгнанная картинка внезапно ожила и наполнилась звуками и запахами. Вот Игорь одним быстрым движением рассекает платье и задирает верхнюю половину до груди девушки. Вот аромат Двухсотлетнего Особого Виски в воздухе. Вот нож с вензелем впивается в практически идеальный белый живот и движется, движется, движется вниз… Совсем неглубоко, словно убервальдец решил счистить с конкурсантки кожу, как с экзотического длинноногого плода… А потом Игорь велит Моркоу что-то держать и достает из банки штуки, до ужаса похожие на прищепки для волос, которыми пользуется Сибилла. Возится с ними и снова режет что-то розоватое, блестящее и мягкое.
Ваймс, которому пришлось удерживать на месте рванувшегося к столу посла, видел много ранений, но до вчерашнего дня не осознавал, сколько же в таком небольшом человеческом теле слоёв.
С другой стороны это жуткое не-ранение закончилось спасенной жизнью. Поэтому Ваймс сглотнул и открыл глаза.
— Жаль случившееся не засчитали вместо выступления, — с обычной ухмылкой пробормотал он.
— Бледно Желтая Чайная Роза была скорее ассистенткой, — Моркоу пожал плечами. — И сделала не так уж много. Но ведь не потребуешь от бедной девушки еще и петь, когда из нее вырезают мух размером с полпенса?
Ваймс кивнул. Уже в который раз с начала безумного конкурса ему казалось, что окружающие люди воспринимают затасканную фразу «Искусство требует жертв!» слишком серьезно. Он отложил папку, чем спровоцировал небольшой бумагопад. На пол посыпались анонимные доносы от участницы из Эфеба на участницу из Омнии (желтая бумага с тесненными лилиями) и почти аналогичный от Участницы из Омнии на участницу из Орлея (лавандовая ароматизированная бумага). Орлейка своё письмо в стражу подписала и даже оставила на краешке листа отпечаток помады в форме губ (штамм «игривый поцелуй №1», лавка Боффо, 70 пенсов шт). Для разнообразия она уличала не конкурентку, а парикмахершу девушки из Клатча и именно на эту жалобу стража должна была прореагировать как можно скорее. Иначе Конина, Боевая Парикмахерша и Мастер 77-ми способов экстремальной укладки разберется с обидчицей первой… А прислать еще одну девушку город на болотах никак не успеет и случится СКАНДАЛ.
Лорд Ветинари, и что в данном случае еще важнее, входящая в состав судей Сибилла очень просили подобного не допускать.
— А что у нас с участницей из Ланкра? — устало осведомился командор стражи. Его не покидала уверенности, что обеспечивать безопасность на конкурсе должны якобы несуществующие черные клерки. Или стая пираний. — Мы же вроде разобрались со скандалом вокруг голоса этой мисс Нитт, и того, что он якобы точь-в-точь, как при дебюте у этой тощей, бледной девочки… Не помню её имени.
— Звезда сейчас покоряет ИксИксИксИкс, — взбодрился Моркоу. — Так что худшего не произойдет. Но дива Последнего континента уже попыталась повеситься от зависти. К счастью люстра не выдержала, и девушка отделалась парой синяков. Угрожала сорвать свой выход и не петь, но госпожа Сибилла как-то её уговорила. Милая старушка приготовила для бедняжки чудесную мазь, так что СКАНДАЛА на конкурсе купальников мы избежим. По крайней мере, с этой стороны.
Ваймс припомнил два морщинистых лица под остроконечными шляпами, которые вечно маячили в толпе за плечами Агнесс Нитт, но о ком говорил капитан так и не догадался.
— Кстати о ланкрцах, — командор подсмотрел в еще одну папку. — Трактирная драка в Сестричках Долли переросла в состязание кузнецов. Были подкованы 11 лошадей, две свиньи, коза, курица и собачья будка. Гильдия Кузнецов и Жестянщиков оформили заказ в Гильдии Убийц, но отозвали его после, — он подсмотрел еще раз, — визита матери жертвы? По словам нашего осведомителя, доктор Низз был искусан диким котом и спешно отбыл «на воды», что бы это ни значило. Вчерашний фейрверк, запущенный со стороны Башни Искусств и взорвавшийся над ланкрским общежитием в форме слов «МОЯ ГОСПОЖА ЭСМЕРАЛЬДА» и едва не сжегший квартал? Потоп в бухгалтерии издательства, занимающегося кулинарной книгой «Ланкрской Ведьмы»? Гильдия Шутовских дел и Баламутства устроила парад позора перед окнами короля Веренса Второго? Маленькие дети, бродящие по Теням и спрашивающие «Далеко ли до гор», пугая местных жителей до поседения?.. Моркоу, от чего мне кажется, что поглазеть на конкурс приехал ВЕСЬ Ланкр?
Воспитанник гномов обратил свой взор в некую точку пространства, где вполне могла конденсироваться высшая мудрость, пошевелил губами, проводя какие-то расчеты, и расплылся в улыбке:
— Никак нет, сэр. Шон Ягг остался сторожить замок, также Дерек Плесень и Скот Скотт приглядывают за животными. И вдовы Хендикс, в числе семи человек, остались присматривать за фермами…
— Моркоу, — Ваймс осторожно опустился на стул. — Только честно, откуда ты всё это знаешь?
Молодой мужчина пожал плечами:
— Король Веренс предоставил мне полную перепись населения, когда я забеспокоился, удастся ли Гильдии Туризма всех разместить. Конечно, Ланкр небольшая страна и какое-то время приглядывать за всем может десяток человек, но даже по слову своих ведьм они не бросили бы хозяйство совсем без присмотра. Собственно ведьмы им первые и не позволили этого сделать.
— А что король? — не удержался ярый антимонархист Ваймс.
— Веренс Второй просвещенный и ответственный монарх, знающий, когда необходимо прислушиваться к пожилым женщинам и мастерски умеющий использовать общественное мнение. Благодаря параду Позора и соревнованию кузнецов, о Ланкре говорят во всех посольствах и на улицах. Когда утром мы встретились на рынке, Его Величество сказал мне, что собирается развивать в стране туризм.
Ваймс согнал с лица ухмылку. К сожалению Ланкр не был главной проблемой.
— Сегодня, во время ежедневного отчета, лорд Ветинари подтвердил опасения Салли, — сообщил он капитану. Тот моментально нахмурился. — Кандидатуру тысячелетней кровопийцы традиционалисты подсунули заранее рассчитывая, что им откажут. Так что приехавшую к нам девушку они и планировали прислать с самого начала.
— Я слышал, как некоторые работники убервальдо-морпоркци рассказывали о госпоже Мехх довольно неприятные слухи, — признал Моркоу. Между его бровями появилась складка, которая, впрочем, быстро разгладилась. — В любом случае этим историям лет десять, когда госпоже Мехх было не больше пятнадцати, а подростки всегда очень вспыльчивы и часто ударяются в крайности. Думаю, имел место небольшой бунт против общества, приукрашенный, чтобы заинтересовать ценителей «кровавой убервальдской экзотики».
«А ведь ты видел Убервальд своими глазами», — подумал командор. — Я бы назвал истории об охоте на людей, ловушках с ржавыми гвоздями, подвешивании на цепях на стене замка и выгрызании глаз всем, кто видел её в процессе превращения немного смягченными. Думаю, бедные беженцы боялись, что местные не поверят, если те расскажут, как всё было на самом деле.
— Ведь сейчас Убервальдом управляет просвещенный и уважительно относящийся ко всем формам разумной жизни совет, — продолжал успокаивающе вещать Моркоу, — Конечно же они не отправили бы неуравновешенную особу с тягой к людоедству представлять страну.
«Думаю, у них больше десятка причин поступить именно так, — закатил глаза Ваймс. — После отказа Гемоглобине совет просто обязан был принять другую кандидатуру от старых семей. Второй отказ грозил бы расколом. Даже зубастая подружка Ветинари не стала бы рисковать — она слишком много сил потратила, чтобы усадить этот совет за один стол…»
— Надеюсь, ты прав, и я волнуюсь зря, — сказал он вместо этого. — В конце концов, нынешний посол давно завязавший «черноленточник»… То есть уважаемый член Лиги Воздержания. И он одобрен на эту должность сам знаешь кем… Думаю, и дальше ограничим наблюдение горгульями и Салли. Если она, конечно, и дальше сможет наведываться в посольство «на чай» каждое утро. Из-за беготни по Опере она выглядит какой-то бледной. И, пожалуйста, не надо каламбурить.
— И в мыслях не было, сэр, — заверил капитан. — А в остальном всё в порядке, сэр? Из-за Праздничных Хлопот мне не удается следить за всем в городе… — он почти жалобно вздохнул. Ему совершенно не нравилось сваливать лишние дела на командора и чего-то не знать.
— О, всё тихо и спокойно, — уверил подчиненного Ваймс. — Все, кто умнее креветки, решили на время притихнуть. Нелицензированные воры, рискнувшие напасть на горничных и прачек из посольства Агатовой Империи уже способны глотать перетертый гороховый суп. Вечером соберется консилиум по вопросу извлечения бельевых щипцов из кишечника их скупщика – предложение посла Империи просто вытащить, как есть, а что налипнет — размотать, удалось отклонить. По решению суда, город должен атташе по культуре с ИксИксИксИкса новую овцу, в замен убежавшей, и деньги на платье для жены. Отстирать от подола мозги Джонни Скотоложца так и не удалось. Вот уж не думал, что бумеранг — это оружие ближнего боя…
— Большие международные соревнования для того и нужны, сэр, чтобы узнавать новое и сближаться с представителями других культур, — улыбнулся капитан. — Уверен, сейчас за стенами Псевдополис Ярда происходят самые невероятные вещи.
— Не сомневаюсь, Моркоу. Даже не сомневаюсь.
* * *
Капитан Моркоу даже не представлял, насколько был прав.
Не далее как за два дня до описываемых событий произошел случай, логическая и статистическая вероятность которого была настолько ничтожной, что даже Гекс, слишком живой компьютер из Незримого Университета, не решался её вычислить. Себя-Режу-Без-Ножа Достабль отказался влезать в авантюру, чтобы заработать большие и совершенно законные деньги.
— Нет, — проблеял он, пятясь к выходу из подвала, — Даже не уговаривай. Как для меня, это слишком мерзко хлюпает.
— Но я всё проверил! — попытался догнать его собеседник. — Это совершенно безопасно!
Достабль, сам не раз говоривший подобные вещи клиентам, совершил виртуозный скачек по лестнице спиной вперед.
— И не уговаривай меня, приятель, — он потряс головой и сглотнул. Главное было не смотреть на приоткрытые дверцы шкафа за спиной бывшего — совершенно точно бывшего — делового партнера.
— Но ты же вложил деньги! — использовал последний аргумент растерянный человек с взъерошенными волосами. — И без твоих связей мне ни за что не удалось бы его купить… Ты представляешь, какое чудо, что мне удалось заставить его работать? Это ведь безграничные перспективы, особенно сейчас! Дорога мощеная долларами до Пупа и обратно! Неужели ты не рад?
— Честно говоря, пойди всё по плану и просто перепродай мы его — я был бы рад куда больше, — прошептал Достабль, как завороженный глядя на дверцы шкафа, открывающиеся всё шире. Вот стали видны полки… Не дожидаясь, пока свет ламп проберется глубже, торговец зажмурился и бросился прочь из подвала.
— Ну ладно, — вздохнул человек и одернул белый халат, найденный в коробке с этим. — Игорь, ты уже расклеил объявления?
— Да, мафтер, — прошепелявил из-за плеча ассистент.
Человек даже не вздрогнул. Он не был уверен, как именно нанял на работу убервальдца, и когда же это произошло, но в его присутствии здесь и сейчас было что-то совершенно правильное.
* * *
— Жанетта, милочка, и не забудь пеньюар с шелковыми вставками и отделкой на груди, — проворковала старшая камеристка участницы из Щеботана, напутствуя горничную, но тут же передумала. — Нет, лучше тот, с желтыми лентами. И скажи мадмуазель Щелчок, что она уволена. Поторопись, наш выход всего через полтора часа!
Краса и гордость Щеботана что-то промычала и завращала глазами, но продолжила суеверно сжимать губами булавку. Камеристка кинулась к ней и принялась закручивать вентиль на баллоне с загадочной надписью «Концентрированный овцепикский воздух для цвета лица». Языки огня, подозрительно подрагивающие на свечах, опали. Горничная поспешила выскользнуть из гримерки.
В первую очередь она собиралась отыскать Мартину Щелчок и в неподобающих молодой даме выражениях высказать всё, что о ней думает. Новость об увольнении можно было отложить до тех пор, пока Мартина поможет ей принести с верхнего этажа все перечисленные камеристкой пеньюары. Иначе снова окажется, что старая сушеная рыба имела в виду именно тот, от которого успела пять раз отказаться. Может к тому времени камеристка сообразит, что нельзя отказываться от лишних рабочих рук. Но всё равно, со стороны Мартины ужасно не по-дружески было отлынивать в день третьего тура, ради встречи с симпатичным лакеем!
Поднимаясь по лестнице, Жанетта так яростно топала пятками, что предающаяся целебному дневному сну Мисс Квирм проснулась, а стучать в дверь их с Мартиной коморки стало бессмысленно.
«Хотя кто знает этих бледных и обманчиво холодных парней, — Жанетта чудом удержала себя от намерения пинком распахнуть двери. — Может эта дура действительно потеряла голову…»
Горничная благочестиво врезала кулаком по доскам и крикнула:
— Надеюсь, вы в приличном виде! Вхожу на счет три!
И принялась считать: «Один, один-с-четвертью, один-с половиной…»
Через время, достаточное для прощальных поцелуев и спешного одевания целому полку солдат, девушка толкнула дверь и вошла. Сначала ей показалось, что протекла крыша. Потом, что подруга в последний момент отдала предпочтение художнику-примитивисту, который обещал нарисовать урожденную щеботанку «как тех щеботанских девушек», и тот взорвал в комнатке банку красной краски… Только потом она почувствовала металлический запах и поняла, что разворошенная кровать Мартины пуста. Разум её впал в оцепенение, но руки и ноги, лишившись руководства, обратились к последней внятной команде. Белая как бумага девушка подхватила шляпную коробку и шагнула к огромному сундуку, беречь который её обязали как зеницу ока.
— С желтыми лентами, — прошептала Жанетта, откинула тяжелую крышку, заглянула внутрь.
С горы белья скатилась голова с растрепанными рыжими кудрями, ударилась о доски и замерла, удивленно глядя в потолок.
Горничная, впитавшая с молоком матери навык обращения с отсеченными головами, осторожно подняла её. «Гильотина» была любимой игрой щеботанских детей. В городе высокой кухни каждому хоть раз в жизни подкидывали в кровать или шкаф голову из папье-маше или тряпок. Только вот эта женская голова была слишком тяжелой. Решившись на последнюю проверку, Жанетта перевернула свою находку.
Обрубок шеи был влажным, красным и в нем были срез позвоночника, хорошо знакомый горничной по работе на кухне, и… отверстия. Те самые, которыми все пользуются, чтобы отправить еду навстречу желудку, но в действительности мало кто себе представляет. Жанетта рухнула на пол.
— Ой, — сказал кто-то. — Как неловко получилось.
* * *
С точки зрения Ангвы констебль Салли просто по своей вампирской натуре возвышалась над всеми. При этом ненамеренно, что еще больше раздражало. С точки же зрения золотистой волчицы, обнюхивавшей угол, Салли была раскачивавшейся над её холкой ногой в странно пахнущем ботиночке…
— Это просто бессмысленно, — простонала вампирша, поудобней устраиваясь на пузатом комоде и откидываясь спиной на стену. Если Ангва еще могла заставить себя обследовать коморку горничных и не зайтись воем, то Салли не продвинулась дальше коридора, ведущего к лестнице. — Я имею в виду: зачем кому-то убивать прислугу, когда вокруг полно этих пышущих собственным величием полнокровных дамочек? Ох, нет, я опять сказала слово на букву «к»… Это не зверское убийство конкурентки ради победы. Это даже не устранение костюмера или парикмахерши, чтобы сорвать выход… Ты можешь делать то, что вы, собаки, в таких случаях делаете, немного быстрее? Я ни в коем случае тебя не подгоняю, просто вот бы леди Сибилле удалось убедить остальных судей пропустить к нам Шелли… И открыть окна. Неплохо бы помыть там наверху всё. Лавандовой водой. Или розовой. Два раза. Ты так хорошо держишься, не представляю, как тебе это удается!
«Потому что последние десять минут я держусь только чтобы утереть нос тебе!» — подумала Ангва, отбегая за вешалку, чтобы сменить облик. Кровавое марево в голове сразу стало немного пожиже.
— Бесполезно, — сообщила она, заправляя рубаху. — И если тебе так тяжело здесь находиться, могла бы еще раз поговорить с девушкой, нашедшей голову.
— Не думаю, что после ощупывания расчлененного тела ей нужно именно общество вампира, — улыбка Салли вышла кривоватой. — Пусть лучше еще немного посидит с Глэдис. С ней она чувствует себя, как за каменной стеной.
— Ха-ха, — сказала Ангва. Воспоминания о разгромленной комнате выводили её из себя. Даже если забыть о потеках крови, заливших стены и потолок, когда некто разорвал, перегрыз или рассек мисс Щелчок горло. Вся Опера — от крыши до подвалов — была её участком. Хорошо — её и Салли, но именно она была старшим офицером. А вампирша до сих пор скорее шпион, чем настоящий стражник.
— Большие события не отменяют маленьких ссор и просто психов, — авторитетно сказала оборотень, но, немного помявшись, признала. — Хотя, я скорее ожидала бы, что голову подбросят в чью-то гримерку. Например, хозяйке девушки. С хорошим таким намеком, что она следующая.
— И кто бы мог такое провернуть? — Салли спрыгнула с комода и стряхнула с бриджей несуществующие соринки.
— Мы точно отобрали всё оружие у группы из Борогравии?
— Кроме сабель начальницы охраны. Но это твоя подруга и она завязала такие красивые узлы на рукоятях, когда обещала никого не рубить…
* * *
В гримерке участницы из Ланкре кипела работа…
— Нянюшка, — взмолилась королева Маграт, рукой разгоняя алкогольные пары. — Нас же просили не варить ничего в Опере!
— Это всего лишь вино со специями! — возразила Гита Ягг, прикрывая крышкой булькающую кастрюльку. — Нервный тик и нерешительность как рукой снимет. Это я, как женщина, устроившая восемьдесят четыре свадьбы, говорю! Если Агнесс снова вцепится в штору и откажется выходить, Эсме грозилась выйти вместо нее. Она ведь тоже Ланкрская Дева, хм-хм…
— Вы думаете, я не узнаю запах укипаловки? — не сдавалась королева. Статус матери позволял ей не пасовать перед многозначительным хмыканьем. — Да боги с ним, с запахом, ваш эликсир бодрости уже проел дыру в донышке… Лучше помогите мне зашить платье. С этими иголками творится что-то странное.
— Спасибо, Маграт, — печально — и придушенно — поблагодарила Агнесс Нитт. — Но мы все понимаем, что всё дело в том, что я слишком толстая.
— Никто не может за два дня поправиться так, чтобы мерки устарели, — отмахнулась Нянюшка.
В том, что платье сшито точно по её замерам, матриарх клана не сомневалась — именно её дочери и невестки не смыкали глаз больше суток.
— Может и так, — покорно согласилась Агнесс, но тут же в спор включилось её альтер-эго. — А Джинджер Смит из Псевдополиса как-то удалось похудеть за вечер на три размера для конкурса купальников.
— Скорей всего дело в корсете, — пожала плечами Нянюшка Ягг. — Жаль, конечно, что твой порвался…
— Видимо её тоже, — мрачно сообщила молодая ведьма. — Сегодня она снова поправилась.
— Но с этими иголками действительно что-то не так! — вклинилась Маграт.
— Ты просто слишком сильно на них нажимаешь, вот и гнутся, — пожала плечами старшая ведьма, зачерпывая из кастрюльки.
— И завязываются в узлы? — обернулась к ней бывшая ведьма.
В пальцах у королевы Ланкра было четыре перекрученные иглы.
* * *
«Умаляю, не шумите», жестами показала госпожа Сибилла, оставляя стражниц за кулисами. Хотя с тем же успехом она могла бы попросить в голос, играя на барабанах — по бокам и за декорацией с черепахой шумели все.
— Напомните мне, которую из них убили? — рассеяно поинтересовалась камеристка Анжелики Пятой, потомственной первой красавицы Щеботана. — Не поймите неправильно, я не жестокая женщина. Но никогда их особо не различала. Отец мадмуазель нанял их через агентство именно из-за заурядной внешности и большого сходства. Всегда так неприятно, когда прохожие, вместо того, чтобы смотреть на хозяйку, пытаются понять, какая из её горничных полнее или выше. Я столько времени потратила, чтобы научить их правильно ходить… Ну, кто так садится?! Вы видели, что сделала эта выскочка их Эфеба? Ну, всё, одной проблемой меньше!
Ангва и Салли переглянулись. Даже Анжелика Пятая — не слишком умная, но чувствительная девушка — удосужилась красиво заплакать, услышав новости. А вот камеристка была с головой погружена в конкурс.
— Мы должны еще раз поговорить с горничной, — нахмурилась Ангва, пытаясь ухватить за хвост какую-то важную мысль.
— Думаешь, наш псих убил не ту девушку? — удивилась Салли.
— Нет, ты помнишь, что она говорила о голове? И тебе ничего теперь не кажется странным?
Вампирша прищурилась, скорей всего прислушалась к ускорившемуся сердцебиению Ангвы, что у кровопийц был инстинктивной реакцией на неожиданный вопрос или загаданную загадку, и изящно показала головой.
— Девушки были, цитирую «невзрачными и одинаковыми». А пропавшая голова — рыжей.
— Во имя всего плоского! — всплеснула руками Салли. — У нас две жертвы?!
* * *
— Индикатор, — веско сказала Нянюшка, как следует, изучив иглы. Процесс изучения включал в себя попытки их развязать, проверку остроты и ковыряние в ухе. — Это чаро-индикатор. Где-то неподалеку был выброс магии.
— Мы должны что-то предпринять? — обрадовалась Агнесс, перед которой замаячила возможность сбежать с конкурса. Ведовство ведь было выше каких-то там позолоченных корон, ваз и титулов.
— Нет, мы должны подождать Эсме, которая ушла разнюхивать про убийство, — осадила её Нянюшка, — А ты должна через десть минут выйти на сцену и как следует представить Ланкр. Не беспокойся, это же Анк-Морпорк. Здесь стоит эта большая, очень символическая башня и полно магистров того или профессоров сего. Наверное, волшебники опять что-то недоглядели.
С этими словами Гита Ягг передала Агнесс «Этим Девушкам» и торжественно указала трубкой в сторону громкого шума.
— И заставь этот город забыть про безголосую мышь, которую они называли звездой, — напутствовала она.
Напоминание о провале оперной карьеры подействовало. Агнесс… вернее Пердита уверенным шагом направилась завоевывать корону. Или хотя бы вазу. Чтобы потом дождаться возвращения оперной труппы и посмотреть на их лица.
— Укипаловка с гвоздикой, перцем и чесноком — давно проверенное средство, — подмигнула Нянюшка Маграт. — Хватает пары вдохов. Правда к вечеру будет болеть голова… Но красота требует жертв.
— Вы просто жалеете, что вам не разрешили участвовать, — королева Ланкра, чувствующая необычайную готовность сворачивать горы, поспешила открыто окно. — И не пытайтесь меня убедить, что вы действительно оставите все волшебникам. Четыре новенькие иголки с большими ушками! Мы с вами в Орлею летали из-за меньшего.
Нянюшка, под укоризненным взглядом королевы, честно попыталась выглядеть смущенной. Патриотически-монархические чувства никто не отменял только потому, что ведьма помнила эту королеву с цветочками в волосах и в куче амулетов.
— Ты не волнуйся, — заверила она. — Мы с Эсме посмотрим одним глазком — и мигом обратно. Мы же просто туристки. А вот тебе нельзя. Веренс говорил, что тогда будет СКАНДАЛ.
***
— Думаете, это вернулся призрак Харви-капустника? — прохрипел Ублюдок Стив, ни в коем случае не осведомитель Стражи. — Парни только о нем весь день и говорят. Тогда маньяки были настоящими, а не как сейчас — одна две дамочки, десять минут работы бритвой — и ты уже на передовицах. Капустник человек двадцать на тот свет отправил…
— Что за Харви? — капитан Моркоу сдвинул золотистые брови. — Почему я о нем не слышал, Стивен?
— Стивеном меня зовет только мамаша, — сплюнул авторитетный член банды Ползучее Тряпьё, но капитан и правда был крутым мужиком и на него плевок впечатления не произвел. Ублюдок Стив ощутил непривычное смущение. — Вас тогда еще в городе не было. Да и меня тоже. Но как только Макс-Из-Под-Крыши рассказал про башку в Опрере, Брехун Чарли тут же вспомнил о старине Харви. Говорит, жил такой в Тенях. Вроде бы капустой торговал, а свихнулся потому, что всю жизнь хотел вырезать баб, которые спереди кораблей торчат… Охотился на приезжих и белошвеек. Сначала пырял ножом в почки — раз, раз, раз! — потом на съемной хате пилил трупы лобзиком, а потом выставлял на Мосту, между бегемотами. Или в пасти этим зверюгам вкладывал… Тут Чарли не уверен. Но помнит, что всё лишнее Капустник прятал в сундуки и чемоданы самих теток, и вывозил из города. Про него все узнали, когда на жаре чемодан взорвался и обдал стражника на воротах не то кишками, не то костным мозгом — хотя кишками прикольнее… Чарли всё знает. Он старый. Почти как вы.
Моркоу припомнил Чарльза Пятнышко, подмастерье сапожника с Персиковопирожковой улицы, семнадцати лет от роду и мысленно разделил количество жертв и зверств надвое.
— А почему призрак? — уточнил он привлекшую внимание деталь.
— Так Старина Камнелиц его выследил и до смерти забил одним из чемоданов. Очень уж Харви сопротивлялся. Это аккурат за год до вашего появления было. И теперь все думают, что это Капустник вернулся, прирезал бабу, но всю сразу унести не смог. Он же призрак, куда ему. Вот за башкой и пришлось возвращаться. Никогда вы её не найдете, потому что теперь и башка и тетка кормят капустного червя в Сто Лате.
Чтобы придать свои словам вескости, информатор сунул руки в карманы и снова сплюнул.
— Стивен! — позвала женщина в поношенном желтоватом пальто. — Стивен, куда ты опять пропал? Служба вот-вот начнется, а преподобный Семипал просил не опаздывать!
— Простите, госпожа Подкова, — капитан Моркоу расплылся в приветливой, но немного виноватой улыбке. — Это я задержал его.
— Ну что вы, — тощая и усталая госпожа Подкова тут же заулыбалась в ответ. И погрозила сыну пальцем. — Сколько можно тебя просить не сутулиться, Стивен? Попрощайся с капитаном, и пойдем.
Ублюдок Стив, восьми с половиной лет закатил глаза, всем видом давая понять, что до споров с женщинами не опускается, и, церемонно пожав Моркоу руку, умчался забирать у матери тяжелую сумку.
Капитан помахал вслед и вычеркнул из блокнота очередную многообещающую версию.
Оставалось проверить не пропадала ли в районе Оперы рыжеволосая девушка и поинтересоваться в Гильдии Врачей хирургами, способными отпились голову идеально ровно.
* * *
Репортеры ждали. Карандаши замерли над раскрытым блокнотами, любопытные взгляды перемещались между сержантом стражи и конкурсанткой.
Баронесса Брунея Мехх, по мнению Ангвы совершенно не изменилась со времени большого собрания стай, куда их обеих привели родители. Чтобы максимально сжато и точно описать причины, по которым мисс Мехх не нравилась Ангве, достаточно упомянуть, что покойный братец Вольфганг, краса и гордость народа оборотней, триумф инстинктов над личностью и садизма над инстинктами, мечтал видеть Брунею своей невестой, но был обозван изнеженным маменькиным щенком.
Если бы от Ангвы под угрозой полного уничтожения Стражи потребовали сказать о Брунее что-то хорошее, сержант сказала бы, что та умеет одеваться. Или раздеваться. Люди вряд ли отдавали себе отчет, что для существа, способного переплыть в прямом смысле слова ледяную реку и даже не чихнуть, одежда — не более чем красивое украшение. В то время как Ангва носила рубашки и бриджи из соображения приличий и чтобы помнить, кто она в данный момент, а Вольфганг ничего не носил вообще, ратуя за высшую красоту здорового и сильного тела, Брунея Мехх превратила одежду в макияж для всего тела. Такой костюм проще было каждый раз рисовать по трафарету, чем снимать и одевать.
Причудливо соединенным между собой лоскуты ткани и кожи были таким тонкими, что через них можно было бы нащупать родинки. Кроме того некоторые из элементов лифа и заменяющий панталоны треугольник просто обязаны были держаться на клею — кожаные шнурки и тонкие цепочки никогда не удержали бы их на месте. Казалось, что стая лишенных женского общества модельеров изобрела костюм, который идеально подчеркивал — или выставлял напоказ — фигуру… а потом получила многостраничную петицию от комитета нравственности или иск от гильдии Белошвеек и в последний момент попытались спасти положение, прикрыв его меховой шубой.
Если шуба и была затребована комитетом, то опустившись на плечи убервальдской кандидатки, она повергла нравственность в прах.
— Пять, — сказала мисс Мехх, закидывая одну ногу на другую и совершая всем телом волнообразное движение. Оказавшийся в гримерке лакей сглотнул и закашлялся. Ангва знала, что прикосновение меха к голой коже приятно — а задняя часть костюма кандидатки была скорее отсутствием этого самого костюма — но считала, что так явно наслаждаться на людях всё же не стоило.
— Что, простите? — переспросила она, на всякий случай сверяясь с блокнотом.
— Пять волков пришлось убить, чтобы сшить эту шубу, — пояснила Брунея, откидываясь назад и заводя руку за голову. Теперь она терлась щекой о рукав. — Ты ведь хотела спросить об этом? Конечно, жестковато и как-то…серо, но не могла же я представлять Убервальд в манто из дурностая? Мы с папочкой загнали их лично… А как поживает барон Среброхвост? Мы давно не получали от него известий.
— Я здесь как офицер Стражи, — напомнила Ангва, не желавшая обсуждать семейные дела с посторонними.
— О боги, неужели меня в чем-то подозревают?! — Брунея совершила сложный гимнастический кульбит, одновременно подавшись вперед и подтянув на кушетку ноги.
Защелкали иконографы. Какой-то репортер до крови прикусил губу. Снятие показаний у кандидаток оказалось делом очень публичным.
— Не верьте этим наговорам, офицер-р, — продолжила улыбаться мисс Мехх, принимаясь играть с широкой цепью на своем поясе. — Все вокруг только и говорят: «Смотрите, какая милашка к нам приехала! Ну, разве она не лапочка?». Гости из Убервальда совершенно безопасны — это все знают. Наша кровожадность — всего лишь старые сказки… Должно быть, и правда стоило согласиться на шубу из кого-то белого и пушистого.
За этим последовали еще один акробатический кульбит, с забрасыванием ног в высоких сапогах на не прикрытый мехом подлокотник и новая череда щелчков и вспышек.
«Идиоты! — подумала Ангва, ощущая, как меняется запах в гримерке. — Кажется, у меня на глазах происходит обман эпохи. Цивилизация! О да, она окончательно добралась до Древней Страны, и Убервальд научился ею пользоваться. В трех шагах от этих мужчин находится существо, заявившее, что загоняла диких волков, свой ужин — тот самый, с кровью, из-за которой сюда не смогла войти Салли, — она жрала без ножа и вилки, у них на глазах она раздавила три звена цепи, способной удержать быка… а они все пялятся на сиськи и думают, что это просто игра в опасную девочку. Браво Лиге Воздержания — теперь нас и правда никто не боится. Вот только не помню, чтобы оборотни когда-то в эту лигу входили.
— Что вы можете сказать, по поводу конфликта с горничной из Щеботана два дня назад? — сержант взяла себя в руки и вернулась к делу. — Свидетели заявляют, что после того, как она облила вас горячим чаем, вы проломили рукой стену и обещали собрать с нее кожу, когда догоните.
— О, всего лишь маленькая вспышка гнева, — мисс Мехх хищно ухмыльнулась и прикрыла глаза. Кто-то за плечом Ангвы тяжело задышал и поспешил выйти. — Мы здесь все на нервах. Но я никого не ела, честное слово, офицеррр. Много мяса на ночь — это так вредно.
Ангва с непроницаемым лицом сделала пару пометок.
Брунея Мехх врала — по крайней мере, её запах и сердцебиение выдавали тревогу. Вот только никаких доказательств её вины не было, а Ангва была последней, кто мог требовать ареста подозреваемой на основании того, что та — оборотень. Она не могла даже надавить на Брунею перед репортерам: лишнее слово — и к утру все газеты пестрели бы заголовками о «собачьей сваре».
А самое худшее, что стерва, красочно убивавшая летучих мышей и голубей на своем дебютном выступлении, была права кое-в чем. Все в Опере были на нервах. Все успели хоть раз поссориться со всеми. Тощая кандидатка, не прошедшая второй тур, даже высказала бывшей в числе судей госпоже Сибилле — Сибилле Овнец, которую даже Салли называла «леди», — что женщины её размеров выходят из моды! Кажется, пропавшая не успела ничем зацепить только крыс (и то потому, что местные крысы относились к артистическим натурам с сочувствием).
«Это всё из-за атмосферы Оперы, — сказала себе сержант. — Стоило собрать всех этих женщин где-нибудь в другом месте».
* * *
Две черные шляпы плыли среди вечерних теней.
Непрофессиональные и малобюджетные охотники за мистическими явлениями в таких случаях обычно крались, озираясь и втягивая головы в плечи так, что начинали ныть шеи. Или же то и дело отбегали за угол, чтобы потерять друг друга из виду и обменяться истерическими: «Ты что-нибудь чувствуешь? Что-то странное?!" " За нами наблюдают! Оно/нечто/полиция/хозяин этого уединенного загородного участка хочет, чтобы мы ушли!».
Ведьмы же неспешно прогуливались, глазея по сторонам, покупая булочки, от которых не стал воротить нос Грибо, и совмещая приятное с полезным. Нянюшка даже не забыла вытащить из-под юбки авоську для подношений, вручаемых расплывающимися в щербатых улыбках членами Гильдии Воров. Слухи о ведьмах разошлись по Анк-Морпорку еще быстрее баек об очередном маньяке.
— Ты смотри! — цыкнула зубом Нянюшка, в который раз едва не провалившись в люк, — Сколько погребов накопали! Я всегда говорила, что этот патриций — хозяйственный парень, но почему посреди улиц-то?
— Не думаю, что это погреба, Гита, — пробормотала Матушка, доедая пирожок и разворачивая газетный листок, в который тот был завернут. Над объявлением об открытии клатчского салона красоты и рекламой полностью безопасных, 100% искусственных пилюль для похудания была небольшая гравюра с гномом, не знающим какую дорогу выбрать, и статья о «Подприятии» и расчистке городских туннелей.
Поморщившись, Матушка снова скомкала газету и метко бросила комок в тележку крадущегося следом за ними гнолла. Она оставалась твердой приверженкой «Ещегодника».
Нянюшка, тем временем, отпустила подвешенную на нитке иголку, немного подождала, пока та подергается, извиваясь, как червяк на крючке, и посетовала:
— Заряд сдох, Эсме, — Теперь или ждать следующего выброса или искать, как обычно. Есть идеи, что это может быть? Университет фонит по-другому, а больших причудливых камней или рощ в этом городе нет.
Матушка оглядела перекресток, на который их вывел след выброса, как командир, выбирающий место для засады хорошо знакомые горы, обнаружила платочно-корзинное шевеление вдоль одной из улочек и зашагала туда.
— Пройдемся до рынка, — отрывисто бросила она. — Хороший лук, наверное, уже разобрали, но свежие сплетни могли остаться.
* * *
Девизом Оперы было «Шоу должно продолжаться!!!».
Вседисковому конкурсу красоты он — с добавлением пары восклицательных знаков — тоже вполне подходил.
Ровно в десять часов утра Опера распахнула двери, чтобы все желающие могли удостовериться — убийство, сам факт которого невозможно доказать из-за отсутствия тела — не помешает храбрым и прекрасным девушкам спуститься по установленной на сцене лестнице, ослепить репортеров улыбками и спеть песенку. Судьи при этом якобы не присутствовали, что делало неофициальное выступление еще более важным.
И если в начала всё шло скучно и предсказуемо — сформировавшаяся во время тайного ночного перекуса коалиция Ланкра и ИксИксИксИкса заглушила голоски всех прочих участниц, а потом убервальдская красавица довела улыбкой соседок до дрожи, — то под конец восстановленная было респектабельность конкурса была загублена окончательно.
Уверовавший что боги, наконец, повернулись к нему нужной частью тела, ведущий дернул за шнур, рассчитывая вызвать дождь из конфетти. С первого раза хитрый механизм, закрепленный над сценой, не поддался, и мужчина потянул сильнее.
На доски, закрывающие оркестровую яму, посыпались лепестки из цветной бумаги.
Большой бесформенный кусок мяса с громким «шлеп» приземлился на несколько секунд позже, опровергая не только теорию о том, что все предметы притягиваются к Диску с одной силой (кроме белок-летяг, которые пугают держащих Диск слонов, и потому падают медленнее всех), но и те, что гласят о большей скорости тяжелых предметов.
При падении комок лопнул, обдав ближайшую участницу, Звезду Гершебы мисс Лили Гиппотенузу, ржавого цвета жидкостью и принялся растекаться.
Обрызганная девушка завопила и бросилась вверх по лестнице. Если она пыталась убежать от опасности, то это ей не слишком удалось, потому, что запутавшись в подоле платья, она упала сама и сшибла с ног Брунею Мехх. Образовалась живописная куча-мала. Не дожидаясь команды зашумели вспыхивающие саламандры на иконографах. Отто Шрик, сумевший запечатлеть в одном кадре голые лодыжки девушки из Гершебы и синяк под глазом убервальдской кандидатки, подхватил свой аппарат, и виртуозно орудуя треногой, принялся прокладывать себе путь к выходу.
Пока истерика накрывала лестницу ступенька за ступенькой, Агнесс Нитт осторожно, стараясь ни в коем случае не задрать юбку выше, чем следует, спустилась вниз и склонилась над причиной паники. Пахло, конечно, отвратительно. Но на ускоренной ведьмовской практике, вынося судна за ланкрскими стариками, она встречала ароматы тошнотворнее, так что от запаха быстро удалось отстраниться. Сам кусок мяса был намного интереснее. Хотя бы потому, что был очень даже желудком, печенью и почкой с некоторой прослойкой, а не чем-то более… филеобразным.
— Что это? — прокричала светловолосая женщина-стражник, расталкивая репортеров и взбираясь на сцену.
— Я постою здесь, а то там кровь, — прошипела более миниатюрная и черноволосая стражница, в одиночку закрывая огромные двери зала, чтобы помещать зрителям и репортерам разбежаться.
— Здесь нет крови, — негромко, но ведьмовским тоном сообщила Агнесс, перехватывая юбку еще раз, чтобы присесть над внутренностями. — То есть она есть… но снаружи её нет.
— Свернулась? — с сомнением наморщила нос блондинка, вцепляясь взглядом в мокрую лужу. — Выглядит свежим. Даже содержимое желудка, как только что съеденное…
— Нет, — Агнесс покачала головой и осторожно приподняла печень с пола. Та была не просто теплой. В ней происходили какие-то процессы, отличные от копошения личинок. Сначала ей показалось, что блестящий, скользкий орган подрагивает. Потом — что мелко дрожат собственные пальцы. Не сумев ничего определить на глаз — потому что не представляла, как именно должно выглядеть то, что ей кажется, молодая ведьма поднесла печень к уху. Слух у нее был под стать голосу.
— Офицер, — очень тихо сообщила она. — Мне кажется, что это всё — до сих пор живое. Не знаю как, но это до сих пор часть чьего-то тела.
Черноволосая стражница у дверей охнула. Блондинка, нахмурилась еще сильнее и присела рядом. Из-за того, что стражница не вопит «Это невозможно!» Агнесс почувствовала себя неловко. Она говорила невероятные вещи, но на ней не было шляпы, а кто-то всё равно прислушивался.
— Я понятия не имею, что делать, — шепотом призналась она. Конечно, настоящие ведьмы такого не говорят, но Матушка с Нянюшкой с самого утра куда-то пропали, а у нее на руках можно сказать оказался пациент в совершенно разобранном состоянии. — Я не могу это зашить, а гомеопатией тут не отделаешься.
— Ланкрская ведьма, да? — уточнила блондинка.
— Да, но не та, которая… В общем не одна из тех двух.
— Сейчас мы позовем нашего Игоря, — успокаивающе сказала красивая женщина.- Он умеет обращаться с фрагментами. А вы… Может, вы можете что-то еще сказать насчет… этого. Кроме того, что кто-то, это потерявший, завтракал картошкой с квашеной капустой?
— Не уверена, что смогу помочь, — потупилась Агнесс. Стражница была очень мила, но рядом с такими эффектными особами в ней просыпалась Пердита… Которую не в коем случае нельзя было выпускать, до приходя местного Игоря. Пусть у нее была и одна десятая пациента, Агнесс за нее отвечала. — Только то, что это женщина, немного за двадцать пять… хотя с поправкой на ваш город — за двадцать. Полная, но не как я. С кругами под глазами и желтоватыми белками. У нее небольшая температура и, скорей всего, жажда… Мне кажется, это Мэгги, парикмахерша Мисс Псевдополис. Я только у нее здесь видела недолеченную капустную желтушницу.
* * *
— Это всё очень интересно, Эсме, — Нянюшка вынула изо рта трубку и постучала ею по стене. Ведьму не оставляло подозрение, что узкоглазый улыбающийся торговец подсунул её под видом табака деготь. — Но почему бы нам не постоять в очереди в хороший трактир? Я здесь уже со всеми познакомилась, а на тебя постоянно косятся.
Матушка Ветровоск фыркнула.
— Не как обычно, Эсме, — поправилась Нянюшка. Она пожевала губы, прикидывая, как бы объяснить подруге, в чем дело. Конечно, ведьмовской принцип «сначала влипни, а во что — разберешься по ходу дела» никто не отменял… Просто её тощая и жилистая подруга совершенно не вписывалась в окружение.
Ведьмы собирались незаметно смешаться с привлеченной объявлением толпой, но Эсмеральде даже постоянное перечитывание рекламной листовки не помогало сойти за одну из страждущих.
Маленькая вывеска с латунными буквами, прибитая у спуска в подвал солидного дома гласила:
Удивительна быстрае и эффективнае исбавление от лишнего веса!
Эфективна, Дорага, Временна.
Аспир. Предп. Попыт. Неоднократ. Э. Е. Честноцвет.
Эфективна, Дорага, Временна.
Аспир. Предп. Попыт. Неоднократ. Э. Е. Честноцвет.
Ниже углем было приписано:
Нет времени? Срочнае утоньшение талии! Влезь в сваё модное платье и парази их всех!
Матушка и Нянюшка никогда не стали бы тратить время на подобные глупости — таких объявлений по городу были сотни: где-то призывали сбросить вес, или, наоборот, набрать его, тут и там обещали скрыть лишний рост… Несколько принятых в разных частях Диска идеалов красоты столкнулись в Анк-Морпорке, перемешались, достигли кипения… Вот-вот должен был произойти взрыв, который соберет всех причитающихся красоте жертв.
— Всё равно жаль, что мы не может стоять, например, у той телеги, торгующей чаем для наращивания мышц, — вздохнула Нянюшка. — Может нам нужно вовсе не сюда.
— Ты помнишь, что говорили люди на рынке? — Матушка оторвалась от разглядывания листовки с большим количеством ваз. — Они всё время отрицали, что медицина этого «аспир-преда» работает и искали подвох.
— Верный признак, что средство действительно действует, — не стала спорить с общепринятой народной мудростью Нянюшка. — Но что мы будем делать, когда разоблачим мошенника? Почему бы нам не подумать об этом в гримерке Агнесс? Вдруг девочке нужна наша помощь…
— Агнесс Нитт — ведьма, — отрезала Матушка. — Даже если она не победит, то покажет миру, что такое наш Ланкр. А ты, Гита Ягг, перестань кривляться. Думаешь, я не знаю, что тебе просто нравятся шампанское и тосты, которые присылают от организаторов, чтобы ты лишний раз не выходила?
— Один раз мне прислали корзину с фруктами, — похвасталась Нянюшка. — Там был забавное волосатое яблоко, похожее на большой крыжовник…
Голодная и держащаяся из последних сил очередь зашикала.
Продолжение в комментариях